Мало тут у вас порно, которое весело и задорно. Ох, как мало. Да, и у меня их нынче неостача. Хочется, конечно, как в былые времена тряхнуть — собираешь косточки в кулачок, а жирок весь в себя. Три, два, раз — не дышать. Вас снимает камера. 

Коль ямбом амфибрафий не пляшет в последнее время, давайте я вам лезгинку штоле спою, исподвыподверта лавируя.

Золотая мотивашка «соберись, тряпка» сегодня сработала, да и то, с пинка подруги: «идем — и никаких отмазок!» Даже проспать не вышло, а я старалась.

Ночь под дождем жмурится,

По мокрым улицам – черно-белые люди,

Ты среди них черной курицей

В осень входишь без всяких прелюдий.

Не доставая из сумки зонта,

Чтобы смыть следы прошлогодней фальши,

Вроде, всё та же и будто не та,

Рвёшь календарь – и шагаешь дальше.

Телефон зазвонит про полночь:

Время сказки забыть и насытиться былью.

Убывает луна, чтобы снова стать полной,

И крепчает размах у поломанных крыльев.

«Тоска сидит в углу
Несчастной серой крысой,
И листопадом с губ
Летит словесный сор,
Сгорают на полу
Обрывки глупых мыслей;
Мой мозг устало-туп -
Прощайте, мой сеньор!»

(Канцлер Ги)

Один человек назвал ее тексты генератором случайных рифм. А почему бы и нет, если и мы сами — плоды генерации случайных сперматозоидов и яйцеклеток.

Когда я шла на этот концерт, плохо представляя, кто и о чем, в моем плейлисте уже жили две песни, одна из которых — «Романс о тоске».

Зарекаюсь прибегать к панганскому словарю в своем лексиконе, но отозвалась. Отозвалась, черт возьми. Ловлю себя на мысли, что и в моей голове буквы, хаотично сношаясь друг с другом, теряют смысл. Однако, я их люблю и понимаю. Принимаю. Они же свои, родные. Какие смыслы, когда твой мозг всё так же устало-туп. И ты понимаешь или тебе кажется, что ты понимаешь, что хотел сказать автор.

Здесь мне нравится и текст, и эти переходы в музыке — от плавного к резкому, и потрясающий женский вокал. 

У меня нет голоса, поэтому я восхищаюсь талантом этой женщины. Я два дня настраиваю гитару и вспоминаю ноты, поэтому я завороженно ловлю движения ее пальцев. В моей голове есть нетрезвые смыслы вольногуляющих букв, поэтому я могу себе позволить не анализировать ее тексты, а просто быть в моменте. А вот этот текст я обозвала «Прощанием с панганским словарем» — и да, это тоже набор случайных рифм, фраз и полуоткровений:

Жить в потоке или в принятии,
В моменте ли, по понятиям ли,
Если найти для души занятие,
То, сразу не отходя от кассы,
Наступит дзэн:
На руку или на ногу, но всем.
И сразу.

Как говорит аналитика big data,
Я и без этого живу звездато.
Песочные часы, как ни крути,
Но с десяти и до десяти –
Рабочее время.
Сама выбираю радость,
Сама выбираю бремя.

А хотелось бы ноги в стремя –
И лети себе — ветер в лицо, лети.
Дальше от всех – в леса,
На южные-северные полюса,
Но минус на плюс – все равно минус!

Вы мозги брать будете или вам на вынос?

Когда ты восседаешь гордой птицей зайце-воробушком, ты милый. Милый. Устал, но совершенно не хочешь на ручки. Вдруг их не помыли и санитайзером не обработали. Хочешь грызть морковь и клевать мозг, потому что там много витамина Ю.

Ты не помнишь, сколько тебе годиков в реальной жизни, но точно знаешь, что это тот самый возраст, когда жизнь только начинается, а у тебя уже за плечами семеро детей, ипотека, четыре кредита, импотенция, а еще и межбровка с носогубкой.  Само собой, не отчаиваешься и всё еще ждёшь привоза: ума, денег и любовей всяких разных. А, впрочем, заёбушек – птица не гордая, возьмет всё деньгами.

В свободное от работы время притворяешься геем. Карликом. Негром. Проституткой. А в рабочие дни тебе за это еще и деньги платят. И это не какое-то там чик-чирик, просто грядёт сезон устриц и обострения у наших – ментально-озабоченных. Стартую.

Да-да, мне нужен он. Совет. Как почистить диван.

Гуглить я умею, но не больно-то доверяю я этому подозрительному типу. Нормального человека Гуглом не назовут. Не так давно меня преследовала реклама — такой компактный а-ля пылесос а-ля керхер. Залил туда волшебное зелье, прошелся по дивану — и вуаля! Исторически сложилось, что рекламе я тоже не особо доверяю. Я, вообще, тип подозрительный категорически.

Тряпочки, ваниши и иже с ними — я, конечно, понимаю, но это не для моего тонкого ума. Мне нужно чтоб вжик-вжик -  ̶и̶ ̶м̶у̶ж̶и̶к̶  и сразу красота.

На форумах домохозяюшек не числюсь уже как… с рождения, а последняя прочитанная книга по домоводству -  «Уцелевший» Паланика. И единственное, что я оттуда помню, как отчистить багажник от крови. Как минимум, не задавать лишних вопросов.

Выкинуть диван и купить новый — не варик, потому что он много лет верой и правдой служит любимой когтеточкой коту. Это как раз тот самый случай, когда антивандальное покрытие оказалось не маркетинговым ходом, а вполне себе хорошей приблудой для кота.

Так чем у нас нынче чистят в Вилларибо и в Виллабаджио?

Настроение — сидеть под плинусом и швыряться мемасиками. Альденте: когда уже сдох, но еще не завонял.

И темы, погляжу, глобальные: тащить или не тащить старье, говорить или не говорить по межполоводье, фейчить или не фейхоачить, мой друг Горацио.

То ли дело времена были: и тамады веселые, и конкурсá интересные, а не вот это вот всё. И групповое чтение книг было, и вступительное слово, и 5-10-15 фактов о себе (в доказательство того, что не фейк голимый, а право на букву имею!), не говоря уже про тех же тамадов с ихними конкурсáми. Где-то далеко-далеко зарыдало еще одно нерадивое граммар-наци.

В обычной жизни я, например, коллекционирую мемы и шутки про Лёху. В необычной, кстати, тоже. Вот из последнего, любимого и кретинского:

— Вас, случайно, не Алексеем зовут?

— Вообще-то, я женщина!

— До чего же вы страшная женщина, Алексей!

Нормальные люди по пятницам же не работают? Или работают? Или это не про пятницы вовсе? Хлебну-ка я, пожалуй, нормальности — и тоже не буду работать. Если, конечно, опять ничего не подмешали.

Может, показалось, а может, и так. Героев мы придумываем сами. И это не про то, что собаку со льдины спасти или бабушку из горящего сортира вытащить. Это любой дурак может. Но не будет.

Это про более примитивные вещи. Про то, чтобы наделить человека качествами и повесить красивые бирочки. Если оправдает — на руку или в петлицу, не оправдает — на ногу и уже не такую красивую.

Всегда можно украсивить человека, сделать ему как лучше: нацарапать гвоздиком розу или «миша+маша» — почувствуй силу нашей любви. Можно не царапать, а нарисовать красивой краской, с виньетками и прочими финтифлюшками, а потом все равно будет свербить — царапка трудно заживает, а на краску, как оказалось, аллергия.

Как отзывы на произведения: от бреда до восторга. А все потому, что правды нет. И не будет. Все зависит от интерптерации. А «счастье между ног» — это всего лишь слоган велопроката. 

Тыц.

Да, витает оно — битами и байтами.

И то, что мы сюда пришли не рыбов продавать, а посмотреть и показать. Красивое.

И то, что в одну реку дважды не вляпаешься, и что на грабли наступать лучше на взрослые — в лоб, говорят, не так больно. И то, что как было, уже не будет.

Мы-то, само собой, оптимисты и твёрдо знаем, что завтра будет лучше, чем послезавтра, но возникает закономерный вопрос: доколе?

Как по мне, вау-эффект и прочий фейерверк из труднодоступных мест ожидать не стоит: где-то река пересохла, а где-то мы. Можно еще сослаться на постковидный тупняк или слом в пространственно-временном континууме. Слишком быстро стало бежать время: засыпаешь бродячей осенью, открываешь глаза — август. И ничего не изменилось: мы все те же, в душе шешнадцать и полны штаны задора. Казалось бы, жарь жощще словом, делом, напалмом, пока галогены не потухли, но нет. Ждём сантехника, пока придёт лампочки сменить.

Не мы такие, времена такие. Пресловутое правило тридцати процентов работает: обязательно во всей этой вакханалии должны быть представители этнических меньшинств, лгбт, люди с инвалидностью и — внимание! — женщины. И тогда непременно будет Оскар — Оскар мулава, Оскар де ла Рента, Оскар американской киноакадемии и иже с ними. Женщин у нас везде хорошо, что тут, что там — вычеркиваем. Прочих подобающих тоже хватает. Возьмем, например, меня, карлика-гея-негра с прогрессирующей ментальной инвалидностью. И все — мы в игре, все по правилам и согласно протоколу. Но пресно. А потому и пресно.

А давайте что ли рыбов продавать? Оно же красивое, хоть уже и не в тренде. 

У меня есть мысль и я ее думаю. Там слева так и написано «тип записи: мысль».

А это все потому, что ни событий, ни вопросов, ни новостей нет. Вообще, ничего нет. Иногда думаю, что и меня-то, в принципе, нет. Писателя во мне нет и никогда не было, глубокого философа с мыслью в Мариинскую впадину — тоже хрен там. Частушки матерные могу, но табуретка шатается — не продекламировать с выражением.

Люди же о чем любят: скандалы, интриги, расследования. Один привод в 15 лет — тоже ни о чем: поржали, пальцем ай-яй-яй сделали, составили протокол для порядка и отпустили. Детство-детство, ты куда бежишь? 

Скандалы, интриги — скука скучная! Кто, кого, сколько раз по четвергам и при каком освещении — ну, вообще, ни разу не интересно, если я в этом не участвую. 

Любовная любовь — ну какая в мои-то годы? У меня ее и в шешнадцать не было — не знаю, что в анамнезе, но может отставание в межгендерно-коммуникативном развитии. А может, и еще в каком, но почитать всегда приятно о том, что могло случиться триста лет тому назад.

Глубокая философь — тут, конечно, глубины не хватать, как уже выше было упомянуто, а штыковая лопата притупилась. Зачем глубоко, когда можно сжечь и развеять. Скосить и забить. Закосить под идиота — и взятки гладки.

Я и мой статус на сайте: мирный атом, творчески-пассивная проститутка и вечер всем в хату!

Мне определенно нравится показатель «ваша карма: 0»

Эдакий ментальный младенчик, но уже с каким-никаким опытом. И так тоже бывает. Недостаточно кнопок нажато, недостаточно букв набито, а уж шишек в анамнезе — не счесть. Говорят, шишки нужны для личностного роста. Вон Миядзаки, например, так и говорит: «нет страдашек — нет творчества». Японцы они, вообще, странные ребята, и девки в фильмах у них забавно пищат. 

Прослушивание лекции на тему неврозов чёт ни разу не мотивирует на рост, но адреналина хочется. Можно и старым проверенным способом: два притопа, три прихлопа.